Жизнь - абсолютный дерьмовый депрессняк с вечным снегом, таянием собачьего гамнэ, которое, как лесть, как фальшь продолжает выплыватьиз-под серо-снежной корки наста. Хлюпающая северная весна закончится, вероятнее всего в середине июня, но останутся вечные сплетни зимы и весны, а к ним добавятся летние... Противно. Лучше говорить ни о чём, о квазивысших материях с чужими людьми. А их больше нет, и я слышу сплетни из каждого угла, в том числе и обо мне.., хотя сама глобальная история человечества - ни что иное как огромная сплетня. Ненавижу историю и не знаю географии. Пусть. Я затыкаю уши плеером - от всего, даже от собак, коих панически боюсь: не слышу, не вижу, значит, этого нет. Есть я, наушники, ждущая работа и моя болезнь. Это хрониески. Мне пора в дурку, наверное, или в похожее заведение. Я помешан, я психологчески болен, и я употребляю алкоголь. Мне снятся перпендикулярные горы - я взбираюсь на них, хотя мне очень трудно (что бы сказал наэто дедушка Фрейд?). Я пытаюсь идти, но обламываюсь почти на каждом шагу. Моя жизнь - дерьмо, но теперь уже страшно резать вены и горстями глотать таблетки. Страшно, что снова откачают, гады, как же им нравится лишать человека возможности просто уйти. "Убить себя - уничтожить весь мир! (Е.)" Пусть по-злому, я не стремаюсь спрашивать: "Зачем ты меня родила?" - саркастичный вопрос, и на него нет ответа.
Зачем я? зачем Мэлло - моя икона?
... Я рисовал перевёрнутые кресты на чужих иконах, я прожёг глаза своей святой, я отвергнул бога и возомнил отцом Дьявола, матерью - Луну... Равносильно ли это продаже души Люциферу?
Луны больше не будет - наступает полярный день. Я жалок. я мёртв, но я буду рисовать... и редактировать ёбаную повесть.
Не здаваться, и выиграть всем назло.